/////////////////////Моя родословная…
Вот, что я знаю о Тихоне Игнатьевиче и Анастасии Емельяновне Самошиных.
Я их старшая внучка Неля, дочь Александра Тихоновича Самошина.
Может младшие их внуки дополнят мой рассказ. Надеюсь, потомки, прочитав это, вы сможете понять, какие характеры были у ваших предков, какими людьми они были.
Они были порядочными и добрыми, очень трудолюбивыми, преданными и очень любившими своих детей. Звезд с неба не хватали и не очень стремились к этому. Жили честно и скромно, по средствам, довольствовались тем, что могли заработать честным добросовестным трудом.у них есть чему поучиться. Очень хотелось бы , чтобы мои внуки были такими же сдержанными, порядочными и имели много других положительных черт характера.
А подтолкнул меня к рассказу о предках мой племянник, старший сын Вадима – Александр своей просьбой в письме немного рассказать о себе. Вадим и Алла подзадорили, прочитав начало и погрузившись в приятные воспоминания о дорогих людях. Двоюродная плнмянница, Марина, желанием рассказать о предках своим деткам, подтолкнула вставить в рассказ что-то интересное для детей. Еще в начале знакомая девочка Маша вызвалась напечатать это, но самую большую работу по печатанию с не очень разборчивых черновиков проделала Алла.
В итоге получился очень длинный рассказ. Работа велась с большими перерывами, поэтому продолжалась более шести лет.
*** *** ***
НАЧАЛО
 Наши далекие предки родом с Орловщины из деревни Никитовка Свердловского района Орловской области. Орловщина издавна славилась разведением рысаков (порода лошадей). И мой папа, А.Т.Самошин, с гордостью шутил: «Мы – орловские рысаки».
Деревня Никитовка одна из множества бедных деревень, рассыпавшихся вдоль большака – проезжей дороги, которая бесконечной лентой тянется извиваясь, от станции Змиевка до города Малоархангельск. В дореволюционной России жители деревень (кроме барина и помещика) были очень бедными, ютились в низких избах-мазанках, с маленькими окошками, в которых вместо стекол были натянуты мутные пузыри внутренностей животных, едва пропускавшие свет. Крыши были соломенные. Солома – это стебли ржи и пшеницы после удаления с них созревших зерен. Избы строились из той же соломы, перемешанной с жидкой глиной. Родственники и соседи помогали друг другу в этом строительстве, устраивали толоку. Мне довелось увидеть такое после Великой Отечественной войны. Сначала рыли широкую яму глубиной по колено, наполняли глиной, соломой и водой. Женщины, приподняв юбки, чтобы не испачкать, месили эту смесь ногами, двигаясь по кругу и напевая песни. Некоторые избы были даже без коридора (сеней) и редко у кого было крылечко и резные наличники на окнах. Вот в таких бедных избах-хатах довольно тесных, вместе с несколькими своими детьми жили наши далекие предки.
В конце XIX века в деревне Никитовка Свердловского района Орловской области жила семья крестьянина Самошина Игната.
В семье Игната Самошина было два сына – Тихон и Федор – и две дочери – Дуня и Наталья. Тихон родился 1 июня 1893 г., а его младшую сестру звали Наталья – мать известной всем внукам Анны Цыгаловой. В соседней хате жила семья Емельяна и Прасковьи Журавлевых. У них было две дочери Настя и Мотя, и два сына Петр и Борис, которые погибли в Великую Отечественную войну. Один из них, Борис, был убит бандеровцами – отец Юрия Журавлева. Юра - наш двоюродный дядя (1940 г.), у него две дочки Ира и Лена, четыре внучки, он хороший семьянин.
Милая, худенькая, 09.11.1896 г.р., небольшого росточка Настя Журавлева, с волнистыми темными волосами и серыми глазами, дружила с младшей сестрой Тихона Самошина - Наташей. Резвые девчонки были большими проказницами, не так, так эдак озорничали, подшучивали над добродушным Тихоном, крупным светловолосым парнем с большими натруженными ладонями. Так вместе и росли они, бегали на речку, играли на лугу, чем-то помогали по дому своим родителям. Все они учились в своей сельской школе. Как вспоминала Настя, она закончила 3 класса и 4-й коридор. Прибила дверью себе пальцы, на том и закончилась её учеба. Начальную грамоту она освоила, немного умела читать и писать, хоть и коряво, но могла написать письмо своей внучке Неле.
А Тихон, окончил сельскую школу, писал аккуратно, четко и довольно грамотно, что позволило ему какое-то время работать писарем. У Тихона и Наташи была очень активная и властная бабушка, которую и последующие поколения побаивались и уважали, называли бабка Фионка. Когда Тихону исполнилось лет 18-19, бабка Фионка сказала: «Пора женить парня». И поехала с ним по соседним деревням искать ему невесту. Но ни одна из «предложенных» невест ему не понравилась. Оказалось, что ему давно полюбилась соседушка Настя. Но она была еще совсем ребенок. А как исполнилось ей годков 15-16, их и поженили.
.
Самошины Тихон и Анастасия (Журавлева в девичестве)
Так выглядели наши предки, ставшие мужем и женой в юные годы, те от детей и внуков, правнуков которых появились мы - потомки. Очень похож на Тихона Игнатьевича его внук Вадим Александрович.
А тут Тихону и в армию пора (в рекруты). В те времена служба в армии длилась 4 года Провожая мужа в армию, жена должна была плакать, громко причитать. А Настя ни как еще не могла осознать себя женой того, над кем с Наташей с детских лет потешались. Ни как еще не могла Тихона признать мужем. И шустрая девочка отвернулась к печке помешать головешки кочергой. Дымом защипало глаза, и они немного увлажнились. Шустренькой, наивной девочке было непонятно, почему она должна изображать горе, провожая мужа на почетную воинскую службу. Ведь не на войну! Он идет учиться быть защитником своей семьи, своей земли на случай, если на неё нападёт враг. Артисткой быть не умела, не научилась и за долгую жизнь. Так что проводила своего мужа в армию без слез.
Через 4 года он возвратился еще более возмужавший, красивый… Настя тоже похорошела, повзрослела, но осталась такой, же худенькой, миниатюрной, как статуэтка. А какое платье на Насте!
Но вскоре наша Настя округлилась, готовясь стать матерью в 22 года. И 12 сентября 1918 года (почти через год после октябрьской революции в день святого Александра Невского в гражданскую войну) у Насти с Тихоном родился первый сын – Александр. В семье его звали Шура, позднее Саша звали друзья. Мальчик был похож больше на маму и телосложением, и лицом: среднего роста, всю жизнь был худощавым, волосы темные, волнистые, глаза серые (как он шутил в свои зрелые годы – серобуромалиновые).
Когда он родился, в стране шла гражданская война.
Тихон вместе с односельчанами ушел в Красную Армию
Вот он статный, красивый, слева возле пушки, стоит подбоченясь. 
Как же внук Вадим похож на него.
Вскоре, после ухода Тихона на войну, завалилась ветхая хата. Осталась Настя с маленьким сыном на руках без крова. И пошла она мыкать горе по чужим хатам, стирать, работать на чужих людей, немало хлебнув горя. .Но все вынесла хрупкая Настя, дождалась возвращения мужа. Жить стали в амбаре –сарай для зерна- в голодный 1921 год. В стране свирепствовал тиф. Заболели, слегли и Настя с Тихоном. Остался сын без присмотра. Трехлетний, истощенный от голода, малыш ползал по родителям, лежащим почти без сознания. Родные, соседи, пока сами держались на ногах, приходили, поили и кормили его и больных. Много было умерших в те годы. Самошины выздоровели, вернулись к жизни.
А через 4 года, 17 мая 1922 г. родилась дочь Варя (Варвара, Варенька), светловолосая девочка с темными бровями, боле похожая на папу (взрослой была крупнее мамы, выше ростом). А 10 ноября 1924 г. родилась младшенькая, назвали её Ангелиной. Тоже светловолосая, с густыми темными бровями, сросшимися на переносице, с серыми глазами. Детки были разумные, но любили пошалить. Вот однажды, они начали кидать друг в друга подушками, вошел отец, и, не обращая внимания на попытки кого-то из детей оправдаться тем, что начала это Лина (которая была самой шаловливой), наказал всех троих – развел всех по разным углам. Отец у них был добрый человек, но строгий и немногословный. Он никогда не слушал их жалоб (не приучал их жаловаться друг на друга), мол, разбирайтесь сами между собой. Между детьми были распределены обязанности по дому. Каждый безукоризненно выполнял, порученное ему дело, т.к. знали, иначе придется краснеть перед отцом. Он не кричал на них (как и на внуков в будущем), тем более не бил, как-то умел в нескольких веских словах донести, что так делать нельзя. Девочки должны были следить за чистотой в доме, за тем, чтобы везде была вытерта пыль, политы цветы. Шура должен был разжечь самовар и начистить его до блеска к приходу отца с работы. Отец очень любил пить горячий чай с сахаром-рафинадом в прикуску, чтобы не обжечься пил его с блюдца. Шура заранее днем чистил самовар, закладывал в него мелкие щепки. Днем дети помогали маме по дому, а к вечеру, ко времени возвращения отца с работы играли на лугу. Изба их была под горкой, и как только на горке появлялся отец, Шура стремглав мчался домой разжигать самовар, за ним бежали и девочки. Дети подрастали,
Шура первым пошел в школу. В 1928 году в стране была создана детская пионерская организация. Весть о ней пришла в деревню Никитовку. Учитель, Дерябин Борис, рассказал детям о пионерах. И Шура вместе с другими учениками, вступил в пионерскую организацию. Небольшой отряд школьников с красным флагов прошел по деревне. Кто улыбался им или одобрял молча, а кулаки и их дети грозили им, сверкая злыми глазами. Об этом рассказывал уже взрослый Александр.
Так Шура Самошин стал одним из первых пионеров. С большой гордостью первые пионеры, как и мы, следующие поколения, носили красные галстуки, радостно отвечая «Всегда готов!». Задачи пионеров были: быть аккуратным, примерным в поведении и учебе, с уважением относиться к старшим , помогать им и младшим, бороться на уровне детских возможностей с нарушителями этих правил и кулацкой психологией.
В 1930 году в школу пошла и Варя. Лина научилась у старших читать, считать, писать. Она была смышленой девочкой. К концу 30-х годов советским правительством ускоренно проводилось объединение единоличных крестьянских хозяйств в коллективные – в колхозы. Многие очень неохотно шли в колхозы. Бурно проходили собрания. Только бедняки и батраки, которым терять было нечего (так называемые безлошадные), записывались в колхоз не раздумывая. «Записался и мой отец Тихон,- вспоминал Александр- Отвели мы на общую конюшню свою лошадь, корову, сдали инвентарь. Ох, и трудно было начинать новую жизнь крестьянам, привыкшим трудиться своей семьей самостоятельно.
У людей не сразу получалось быть хозяевами общего добра. Да еще почти повсеместная засуха в эти годы, неурожай. Снова стали голодать и массово умирать. Начались массовые переселения в шахтерский край, на Донбасс, где люди жили богаче.
В 1932 году семья вместе с другими семьями родственников и знакомых на Украину, в Донбасс переехала и семья Самошиных. Вначале поехал один отец, Тихон Игнатьевич. Устроился работать заведующим магазином в хуторе Сорокино. Александр Самошин вспоминает: "Упаковав вещи в огромный ящик и погрузив его с помощью конюха на подводу, наша худенькая мать смело поехала вместе с нами на ближайшую станцию Куракино. Долго ждали поезд. Уже стемнело, когда появился поезд. Впереди вагонов был паровоз. Он был похож на огнедышащего дракона. Ярко светили фары, как два больших глаза. Из трубы вылетали ярко красные искры, вместе с огромными клубами пара. Громко стучали колеса по металлическим рельсам, громко пыхтел паровоз, издавая пронзительные крики «Ту-ту!». Услышав и увидев впервые такое чудище, двигавшееся на нас, мы испугались и спрятались за спину нашей маленькой мамы, которая сама дрожала от страха, так как тоже увидела это впервые. На этом поезде мы доехали до станции Изварино, где нас встречал отец».
Поселились они на хуторе Сорокино (переименованном в 1938 г. в г. Краснодон) в низеньком маленьком 3-х комнатном домике и стали городскими жителями. Был небольшой участок земли, перед домиком был палисадник, в котором со временем буйно разрослась сирень, заполняя во время цветения своим ароматом тихую прохладу домика. Теперь на его месте большой светлый дом, построенный году в 1973 дочерью Вари, Ангелиной Борисовной вместе с мужем Борисом Гаджиловым, улица Лобачевского, 32.
 На фото Лина между родителями.
После переезда старшие дети продолжили учебу в школе. Мама сшила им полотняные сумки для учебников. Лина стала просить сшить и ей такую же сумку, но мама ответила: «Вот, подрастешь немного, и тебя тоже в школу примут. Тогда и тебе сошью сумку». Но ей хотелось сумку непременно сейчас, вспоминала позже Анастасия Емельяновна, и несколько дней не оставляла маму в покое, все плакала и просила сшить и ей сумку. Пришлось уступить и сшить и ей сумку. Как же Лина была рада сумке, бегала, прыгала и танцевала с этой сумкой, распевая на весь двор: «И я пойду в школу, и я пойду в школу!». Лина была резвой девочкой, веселой, шаловливой и очень ласковой. Так о ней вспоминали все родственники и соседи. Она была всеобщей любимицей. Она всегда с интересом разглядывала книги старших, запоминала все, что слышала от них, знала и рассказывала все стихи, которые они учили, рано научилась читать, считать, писать.
Вот она, красавица Анастасия Самошина в 37-39 лет совсем уже горожанка и Тихон Игнатьевич в белом парусиновом (тогда очень модном) костюме.
Однажды в сентябрьский день мама заметила, что Лины давно не видно во дворе. Она долго искала дочь, оббежала все соседские дворы, но так и не нашла. Одна соседка сказала, что видела ее с ученической сумкой на дороге в школу. «Когда я прибежала в школу, - вспоминала позже мама, - отыскала ее в первом классе за партой». Учитель рассказывал, что она со словами «Я пришла учиться» зашла к нему в класс и села за парту. Мама пыталась забрать ее домой, но она осталась в школе до конца уроков. На следующий день ее трудно было уговорить остаться дома, и она вместе со старшими ушла в школу. Учитель проверил ее знания и разрешил ходить в подготовительный класс, но через месяц ее перевели в 1-й класс, т.к. она уже хорошо читала и писала. Лина сделала первый самостоятельный шаг, и он удался…
Училась она хорошо, писала чисто, аккуратно, много читала. Любила и вышивать. Была крепкой и здоровой девочкой, занималась спортом, особенно любила кататься на лыжах, зимы тогда были снежные. «Смотришь, бывало мчится Лина на лыжах, - вспоминала Анастасия Емельяновна, - пальто на распашку, щеки от мороза горят. Выскочишь, кричишь: «Что же ты делаешь, Лина, застегнись, простудишься!» А она зальется звонким смехом: «Не простужусь, я закаленная, мне не холодно». И едет дальше». В школьной жизни Лина принимала активное участие. Учась в старших классах, вступила в комсомол, была пионервожатой у младших. Занималась спортом в кружке Осоавиахима, неоднократно возглавляла школьную команду на районных соревнованиях. Она была невысокого роста, но крепкого телосложения, волосы светло-русые, а брови, темные, будто накрашенные, густые и сросшиеся на переносице (как и у старших брата и сестры), глаза серые. Одевалась аккуратно, любила строгий костюм и белую кофточку. Мне кажется, она подражала героиням гражданской войны.
А, Александр в 1934 году, в ответ на злодейское убийство Сергея Мироновича Кирова, вступает в ряды ВЛКСМ (всесоюзный Ленинский Союз молодежи). С тех пор его жизнь неразрывно связана с комсомолом. Он участвовал в митингах, разъяснительной работе среди казаков, выступал с концертами струнного хорового драматического кружков (сам играл на балалайке). Однажды во время антирелигиозной постановки в окно клуба влетел увесистый камень с угрозами проклятиями. «Но нас было не запугать, мы продолжали свою работу» - вспоминал Александр Тихонович.- Мы патрулировали по ночам по улицам города, после занятий в школе помогали старшим строить шахту 1-бис, ветку железной дороги к ней, сажали деревья на улицах города и в городском парке. Мое поколение – это молодость века, когда все дыбом, и все устремлено вперед. Мое поколение было первыми пионерами, почти первыми комсомольцами и отличалось большой тягой к знаниям и огромным желанием везде успеть; на какое-то собрание и диспут, прочитать какую-то статью, новую книгу. Мы шли, бежали по новой жизненной дороге, падали, вставали и снова вперед с огромной верой в прекрасное будущее, строителями которого мы были. Старшие товарищи у памятника-обелиска погибшим в гражданскую войну, рассказывали о мужественных борцах за это будущее, отдавших жизнь за него». У этого обелиска в Первомайке в долгие последующие годы слушали эти рассказы многие следующие поколения молодежи довоенной и послевоенной, в том числе и ставшие молодогвардейцами учащиеся Первомайской школы, и мы, и наши дети и внуки. Этот памятник у дороги – святое место в Первомайке.
После окончания школы Александр Тихонович Самошин с сентября 1937 года учился в Ворошиловградском учительском институте на литературном факультете. В 1937 году познакомился с Нюсей Савчишкиной. 
1 февраля 1939 года они поженились.
В дом пришла стройная кареглазая Нюся (Анна Андреевна Савчишкина в девичестве, 21.07.1919 г.р.). Легко входящая в контакт с людьми Лина быстро подружилась с ней.
 К этому времени Нюся уже работала учителем начальных классов и некоторое время преподавала математику в старших классах. Она закончила педагогическое училище в г. Орджоникидзе после школы-семилетки (так было тогда). А Шура заканчивал литературный факультет педагогического института. С сентября 1939 года он начал работать в школе, преподавать русский язык и литературу. И сразу понял, что нашел свое настоящее призвание. «Комсомол и школа стали спутниками моей жизни – говорил он.- Почти 40 лет своей жизни я посвятил комсомолу и воспитанию молодых людей . я горжусь своей профессией.»
4 ноября 1939г. женский коллектив дома пополнился – родилась Неля. Накануне Шуру - отца призвали в армию, 10 ноября он должен был прибыть в свою воинскую часть. Военкомат разрешил немного задержаться, дождаться рождения первенца. Глянул Шура на дочку, взял на руки, осторожно, нежно в лоб поцеловал, попрощался со всеми родными, собравшимися проводить его, и ушёл, почти на полные 6 лет.
Неля без него росла, глядя на портрет, и все ждала, когда же папка слезет с фотографии своей. Как-то мама расплакалась, печку не могла растопить, все гасла она, а Неля хотела успокоить ее и сказала: «Ты не плачь, папа слезет с фотографии и поможет печку растопить». Но это было потом… А вначале мама часто ее фотографировала и папе присылала фотографии, чтобы видел, как дочка растет. По фотографиям видно, да и мама Нюся рассказывала, что Неля была упитанной девочкой (хорошо кормили манной кашей).
Бабушка Настя нянчила свою первую внучку от рождения и до 6-ти лет, пока невестка Нюся была на работе, а сын Шура (Александр Тихонович Самошин) был в армии до полной победы 9 мая 1945 г.
Однажды в начале 1941 г., когда Неле было 1 год 7 месяцев, она вдруг куда-то пропала – вспоминала бабушка Настя. Бабушка обегала двор, звала внучку, та не откликалась, побежала к соседям, прежде всего к добрейшему дяде Саше (Александр Золкин), который работал в аптеке по соседству, а жил в ней в соседней комнате. Неля часто бегала к нему играть. Но в этот раз Саша не видел Нелю. Устав от поисков бабушка вернулась домой, плача и приговаривая: «Что ж теперь будет? Придут девчата (Лина училась в школе, Варя и Аня работали там учителями), не простят мне, что не уследила за Неллей» И вдруг, позади себя услышала голос Нели, но звучавший как то приглушенно, как из подземелья или за окнами. «Бабушка, что ты плачешь?»- спрашивала Неля. Оглядевшись вокруг и не увидев внучку, бабушка со словами: «Неля, где ты?»- выскочила во двор. И там не увидела Нелю. Опять плача, заскочила в дом. В это время приоткрылась дверца кухонного стола, и из него высунулось что-то с белой головой, белыми ресницами и вообще всё белое, как снеговик маленький, только глаза голубеют. В первый момент бабушка обомлела от страха, а потом в этом снеговике с трудом узнала свою черноволосую, чернобровую внучку и от такого зрелища не могла удержаться от смеха. А Неле в этот момент было совсем непонятно, почему только что плакавшая бабушка вдруг стала так хохотать??? Но смеяться лучше, чем плакать, и она, не долго думая, тоже стала хохотать. А потом, когда бабушка заглянула в стол и увидела результаты внучкиного занятия, ей снова стало не до смеха.
"Мнучка" - так говорила бабушка, – перемешала все крупы с мукой. Неле это занятие очень понравилось, но больше она такого не делала. Может, старшие доходчиво объяснили, почему так нельзя делать. Они в семье умели хорошо объяснять, особенно тётя Варя, которую Неля, как все, звала просто Варя. Потом об этой ревизии Нелиной в столе написали и папе в армию, чтобы и он тоже мог посмеяться над проказами дочурки. Выслали ему и сделанную после этого эпизода фотографию в начале июня 1941 года.
Прошел уже 1 год 7 месяцев его срочной службы в танковых войсках Советской Армии. За это время со своими сослуживцами он побывал во многих военных гарнизонах, в самых разных местах бывшего Союза (о чем пишет в своей биографии). Из Ворошиловграда командой из 19 земляков поехали поездом через уже заснеженную Уфу в Новосибирске, где была уже морозная зима. «Замороженные окна вокзала, трамваев. Потрескивает снег под ногами прохожих. А многие тз нас одеты по южному, в туфлях и костюмах, без кепок и фуражек. Мерзнем, но не хотим опозорить себя перед сибиряками. Бодримся, шутим. Так веселой гурьбой, проваливаясь в снег, добрались в военный городок 51 легко-танковой бригады. Началась упорная учеба и настоящая солдатская жизнь. А в январе 1940 года снова в путь. Мелькает за окнами вагона снежная сибирская тайга, бескрайние степи Казахстана. И вдруг – зеленая трава, желтые цветочки, яркое утреннее солнце. Узбекистан, его столица Ташкент, затем Чирчик, 8-й отдельный танковый полк. В мае 1940 г. – Самарканд, Мары, Бухара, Красноводск, переправа на теплоходе через Каспийское море в Баку (столица Азербайджана) – город нефти. Из него на Ростов, Симферополь, Алупка, 493-й отдельный танковый батальон. В августе 1940 г. нас перебрасывают ближе к западной границе в 31-й танковый полк, который располагался в городах Балта и Котовск Одесской области. Столько переездов за первые девять месяцев службы. Зачем? Чтобы научились управлять танками в разных климатических зонах, на разных почвах (песок, глина, чернозем). И вот во время срочной службы в г.Котовске Одесской области в июне 1941 года Александр получил эту фотографию.
На ней любящие члены его семьи и родные. Справа его мама, Анастасия Емельяновна с его дочкой Нелей, слева его любимая теща, Анна Ивановна Савчишкина с младшей дочкой Раечкой (тетя Нели, старше ее на 2 года, сейчас Раиса Андреевна Зильберман). Между ними стоит его жена Нюся (старшая дочь и сестра Савчишкиных), справа от нее сестра Александра - Варя (дочь Анастасии Емельяновны и тетя Нели).это последняя фотография из родного дома накануне Великой Отечественной войны.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
|
